Страх и фобии большого города

У каждого из нас найдется пара знакомых, которым внушают ужас самолеты или лифты, или… Как уверяют психологи, список бесконечен. И часто мы склонны видеть в этом «заслугу» мегаполиса, в котором живем.

Благодаря такому «приданому» матери-природы, как врожденный страх, мы в целости и сохранности дошагали до нынешнего века. В противном случае нашим пращурам легко могло взбрести в голову размяться на сон грядущий врукопашную с тигром. Или охладиться в штормящем море. Надо ли говорить, что с подобными вольностями человечество бы долго не протянуло. Однако же, двигаясь сколь решительно, столь и осторожно, мы попутно одолели многие болезни, осветили планету электрическим светом, подчинили себе добрую половину диких зверей. То есть устранили многие источники былых волнений. Но тут, на заре века двадцатого, выяснилось, что, помимо вполне обоснованных и понятных, мы обзавелись и несметным количеством иррациональных страхов. И настигают они нас все чаще в больших городах, казалось бы призванных сделать нашу жизнь насыщенней, комфортней и приятней. Мы опасаемся широких проспектов и узких кабин лифтов, сторонимся публичных выступлений и телефонных разговоров. Город из «руки дарующей» для многих превращается буквально в «карающий меч». И вот уже само словосочетание «городские фобии» стало для нас расхожим. Однако не слишком ли мы демонизируем мегаполис? И какова реальная вина города в наших странных навязчивых страхах?

Фобия как зеркало души.
Достаточно полно фобии были исследованы лишь в начале двадцатого века. Пионером выступил Зигмунд Фрейд с его классическим анализом фобии пятилетнего мальчика, где он подробно рассматривал историю маленького Ганса, который боялся лошадей. По мнению Фрейда, за тем, что ребенок опасался быть укушенным лошадью, скрывался более глубокий бессознательный страх перед отцом. Мальчик боялся, что тот накажет его за детское влечение к своей первой женщине — матери и за враждебные чувства к сопернику-отцу. Фрейд назовет это бессознательным страхом кастрации, то есть символического лишения мужественности. Таким образом, страх у Ганса лишь сместился с отца на животное. И «укус» стал олицетворением того наказания, которое он неосознанно ждал в семье.

Этот вошедший в историю пример с маленьким Гансом и сегодня доказывает, что наши навязчивые страхи строятся по схожему сценарию. При возникновении фобии внутренние, неосознаваемые опасности переводятся во внешние, — Вот классическая для города история: девушка восемнадцати лет блестяще сдала экзамены в институт, однако спустя пару месяцев у нее развился страх выходить из дома и садиться в общественный транспорт, так называемая агрофобия. Родители стали возить ее на машине, но это не решило проблему. У девушки начались панические атаки в институте. Ей казалось, что она сделалась объектом всеобщего насмешливого внимания, что заставило ее сбегать с лекций и семинаров. Таким образом, агрофобия трансформировалась в социофобию. На этом этапе мы начали с ней работу, и в конце концов на поверхность вышла истинная причина ее страхов. В группе, где она училась, оказался молодой человек, который нравился девушке и проявлял по отношению к ней знаки внимания. В прошлом семью моей пациентки, когда ей было всего четыре года, покинул отец. После чего мать дважды выходила замуж, но оба брака распадались и тяжело переживались девочкой, у которой возникали теплые отношения с обоими отчимами. Появление молодого человека вызвало у нее страх полюбить, привязаться и быть в результате брошенной. И, неосознанно стремясь избавить себя от вероятной новой травмы, она сместила свои настоящие переживания сначала на транспорт, а потом и на институт».

Важно определить истинную причину страхов — только тогда есть шанс от них избавиться.

А что, если оторваться от дьявольских лифтов и громыхающих поездов и отправиться на природу? Может ли размеренная жизнь на свежем воздухе, приправленная парным молоком, обесточить наши навязчивые страхи? Оказывается — далеко не всегда. И очень часто неразрешенная проблема просто приобретает иное обличье.

Хорошо помню, как в студенческие годы поездка всей компанией на дачу, где предстояло лишь раскачиваться в гамаке да поедать клубнику, превратилась для одной из наших спутниц в сущий ад. Надо заметить, что девушка эта всегда отличалась и чувством юмора, и несомненной адекватностью. Однако в первый же вечер, обнаружив на ступеньках крыльца лягушку, несчастная обрекла себя на практически полное заточение в стенах дома. Никакие увещевания не помогали. Незадачливая дачница со всем соглашалась, даже находила в себе силы иронично оценить ситуацию со стороны. Но она лишь однажды покинула свое укрытие ради прогулки в лесу, напрочь отравив себе при этом удовольствие напряженным ожиданием «роковой встречи».

Еще одну невероятную историю крушения дачного счастья поведала мне подруга. На выходные она отправилась за город с молодым человеком, с которым на тот момент ее связывали самые горячие отношения. Однако, к удивлению девушки, дачная атмосфера навеяла на аманта отнюдь не романтические настроения. Возлюбленный впал в необъяснимую тоску, и много позже лишь некоторый перебор в горячительных напитках заставил его сознаться: пасторальная тишина и безлюдность вызывали у него просто панические, необъяснимые страхи.

Такие истории доказывают — не имеет значения, куда мы «вывозим» свою фобию, — Наши неразрешенные внутренние проблемы настигнут нас в любых декорациях. Поэтому говорить о врачующей силе природы как о панацее — вряд ли корректно. Ведь для того чтобы растворить наши переживания и освободиться таким образом от сформированной фобии, нужно как минимум их осознать. Умиротворяющий ритм жизни на природе может лишь привести нас в состояние временного покоя.

Обвиняется… город?
После того как городу Ривз был присвоен телефонный код с номером 666, у местных психоаналитиков не было отбоя от клиентов. Вместе с тем сложно отрицать, что фобических расстройств все-таки больше в городах. Сказывается и ритм жизни, и колоссальный объем сваливающейся на нас информации, и постоянная борьба за профессиональное «место под солнцем». Неудивительно, что психика горожан не справляется с возложенными на нее нагрузками. В провинции люди испытывают более традиционные страхи, а мегаполис множит их в огромных количествах, находя подчас самые невероятные комбинации. Наиболее часто мы жалуемся на проявления агорафобию: боимся выходить из дома и ездить на общественном транспорте. Не обходит нас стороной и так называемая мизофобия или микробофобия — страх подцепить какую-нибудь болезнь. Что неудивительно при бесконечных сезонных эпидемиях и постоянных столкновениях с их чихающими и кашляющими жертвами в общественных местах. Горожанок часто настигает дисморфобия — крайняя степень недовольства собственной внешностью. Конечно, во все времена девочки-подростки бывали не в восторге от своей фигуры или лица, однако со временем они все-таки перерастали эти переживания. Теперь же, по оценкам специалистов, фобия явно «повзрослела», и с ней рискуют столкнуться даже вполне зрелые матери семейств. Ведь в большом городе внешность стала восприниматься как своего рода пропуск в грезящийся мир людей успешных и, главное, любимых.

Часто фобии связываются и с той информацией, которую мы щедро получаем извне. Так, история, приключившаяся с жителями американского города Ривз из штата Луизиана, обыгрывает классическую ситуацию «горя от ума». В начале 60-х годов этому населенному пункту присвоили телефонный код под номером 666. И спустя пару месяцев местные психоаналитики уже никак не могли пожаловаться на недостаток клиентов. Число дьявола буквально взорвало размеренную жизнь горожан. Все опять пришло в норму только после того, как их мольбы были услышаны властями и код наконец изменили.

Любая негативная информация может выявить подсознательный страх и сформировать фобию, — Мы слышим о том, что в лесопарковой зоне орудует маньяк. И вот уже люди, вообще никогда не гуляющие в парках, начинают бояться встречи с насильником на центральных улицах. Получаем известие о поджогах машин на открытых стоянках и теряем сон, переживая за свой автомобиль, надежно укрытый в подземном гараже. Подобные страхи при фобиях носят приступообразный характер, вплоть до панических атак.

По сути, все происходящее очень напоминает рассказ Франца Кафки «Превращение». С той только разницей, что герой рассказа, становясь насекомым, не очень этому факту удивлялся. Человек, лицом к лицу встречаясь со своей фобией, тоже меняется буквально на глазах. Однако в отличие от литературного коммивояжера не теряет при этом, как правило, критического взгляда на положение вещей, вполне отдавая себе отчет в том, насколько абсурдны его страхи.

Порой фобия оказывается нам чем-то выгодна. Речь, разумеется, не идет о каком-либо целенаправленном расчете, и если мы кого-то и вводим на самом деле в заблуждение, то только себя. Иными словами, наше подсознание из двух зол — реальной внутренней проблемы и ее камуфляжа в виде навязчивого страха – выбирает фобию.

Иногда фобия выполняет роль психологической защиты от других эмоций, с которыми мы не можем справиться. Одна из моих пациенток очень боялась метро, — В процессе нашей работы выяснилось, что страх этот возник после замужества. И мужу ничего не оставалось, как возить ее на работу и обратно. Таким образом, неожиданно заболев, женщина получила контроль над своим партнером и решила первичную проблему: страх потери любви и отношений. Ведь метрофобия гарантировала постоянное присутствие мужа рядом. Разумеется, нельзя обвинять ее в том, что она симулировала проблему. Фобия в данном случае выступила как психологическая защита от других эмоций, с которыми она не находила сил справиться. Часто именно подобными, вторичными, выгодами объясняется то, что люди не спешат обращаться к специалистам. Ведь, расставшись со своими поверхностными страхами, они рискуют столкнуться с более травматичными для них вопросами.

Так стоит ли любыми силами избавляться от фобий? Похоже, ответить на этот вопрос мы можем себе лишь сами. И, как говорят терапевты, решение зависит не только от нашей готовности встретиться лицом к лицу со своим внутренним «демоном» без маски, но и от того, в какой степени фобия нам мешает.

С некоторыми «объектами опасности», не подстерегающими нас ежедневно, вполне можно сжиться, — Кроме того, способность страхов к подвижности, то есть к перемещению с предмета на предмет, дает нам возможность как-то облегчить ситуацию. У меня был пациент, который панически боялся разговоров по телефону, мотивируя это тем, что радиоизлучение приведет его к раку мозга. При этом он развивал собственный бизнес, которому такая фобия совсем не сопутствовала. На самом деле, как мы выяснили в ходе сеансов, он боялся получить известие о смерти тяжелобольного отца. Полностью уйти от этой фобии нам не удалось, однако после курса терапии страх сместился с телефона на почтовые письма. А их современные российские жители получают не так и часто. Фобия такого рода оказалась для него вполне приемлемой, то есть не оказывала значительного влияния на качество жизни.

Терапия, построенная по принципу «боитесь высоты — залезайте на небоскреб» — никогда не решает проблему, порождающую страх. Многие из нас пытаются помочь себе с помощью транквилизаторов, скажем, принимая накануне и во время полета на самолете изрядные дозы алкоголя. Надо ли говорить, что этот способ если и помогает облегчить положение, то лишь в случае с фобией, не подстерегающей нас ежедневно. Метод «лечить подобное подобным», когда страх пытаются довести до абсолюта, специально погружая себя в травмирующую ситуацию, например, заставляя кататься на лифте или троллейбусе, — далеко не всегда дает положительные результаты. Терапии, построенные по принципу «боитесь высоты – залезайте на небоскреб», — никогда не решат саму проблему, порождающую страх, — Может лишь измениться объект, на который он направлен. Правда, в отдельных случаях, когда столкновения с таким объектом происходят нечасто, это может значительно упростить человеку жизнь. Если же мы хотим не просто отретушировать псевдопроблему – фобию, а по-настоящему разобраться с ее источником, то наиболее эффективным средством, как и сто лет назад, остается психоанализ.

Что же делать, если фобия застала нас врасплох? Скажем, предстоит деловая встреча, а офис партнера оказался на 34-м этаже. Психологи советуют заранее до мелочей представить себе эту ситуацию. Причем, воссоздавая ее, важно расслабиться и ощущать себя полностью защищенным. Подумайте о том, что для вас станет потенциально опасным (скажем, лифт застрянет), проиграйте в уме возникающую сцену, вплоть до разговора с вахтером и вашего освобождения из кабины. Не стоит убеждать себя, что вы не боитесь и в нужный момент возьмете себя в руки. Напротив, впустите страх и мысленно проживите с ним до конца. Так вы почувствуете, что он в конце концов отступает. Эту конечную фазу – преодоление тяжелых ощущений — обязательно зафиксируйте в своем воображении и постарайтесь как-то символически отпраздновать маленькую победу. Например, заварив свой любимый чай или открыв коробку конфет. Такая реконструкция переживаний часто снижает накал эмоций при столкновении с реальной «опасностью». И неожиданно помогает осознать успокоительную истину царя Соломона: «Все проходит – пройдет и это».

Да, большой город предоставляет нам заманчивые перспективы, но и требует порой стальных нервов, ежедневно устраивая горожанам экзамен на выдержку. Однако со всеми своими небоскребами, скоростными поездами, автомобильными пробками – он оказывается лишь увеличительным стеклом для наших внутренних проблем. Так что, обвиняя город, впору задуматься – не боремся ли мы порой с собственным отражением?