Консультация психолога онлайн, психологическая помощь - Москва, Санкт Петербург: Гештальт терапия

Гештальт терапия

Гештальт-терапия считает накопление незакрытых гештальтов одной из главных причин формирования неврозов.
Гештальт-терапия – направление психотерапии, оформившееся в середине прошлого века. Ее отцом-основателем считается немецкий психолог Фридрих Перлз.

По сути своей теория гештальт-терапии стала котлом, в котором варится полезное блюдо из множества ингредиентов: крупы традиционного психоанализа, нескольких ложек гештальтпсихологии, изрядной порции психодрамы и мелко нарезанной телесно-ориентированной терапии. Все это приправлено выжимками еще из доброго десятка психологических концепций и направлений.

Гештальт (gestalt) с немецкого переводится как «образ», «фигура», «форма». Если не вдаваться в дебри теоретической психологии, можно сказать, что гештальт – целостный образ какой-либо ситуации. Конечно, это вольное изложение. Близкое к академическому определение гештальта в переводе с научного на русский звучит примерно так: «Гештальт – это целостная структура на поле взаимодействия среды и человека, охватывающая промежуток между возникновением потребности и ее удовлетворением».

Гештальт-подход не рассматривает сферического коня в вакууме, то есть человека в отрыве от среды. Его позиция такова: люди являются целостными социобиопсихологическими существами; разделение тела и психики – искусственно; человек и все, что его окружает – единая структура, именуемая «поле организм/среда».

Есть контакт?
Базовые понятия гештальт-терапии – контакт и граница.

Контакт – процесс взаимодействия наших потребностей с возможностями среды. Все основные потребности могут удовлетворяться только в контакте с окружающей средой: для утоления жажды нужна вода, голода – пища, потребности в безопасности – защищенность с помощью кого-то или чего-то, потребность в общении невозможно удовлетворить без других существ.

Место, в котором организм встречается с окружающей средой, в гештальт-терапии называют границей контакта. Человек обычно воспринимает ее как границу между тем, что внутри нашего тела, и тем, что вне его. Естественно, более ценным для нас является то, что внутри. Но границы эти зыбки и нечетки. Вода является частью внешней среды, но как оценивать выпитую воду?

На границах возникают два феномена: идентификация и отчуждение.

С первой связано деление на «свой»-«чужой», когда «свой» ближе, роднее и понятнее. Если кто-то обидел члена нашей семьи, идентификация вызывает обиду у нас. Любовь, дружба, партнерство и прочие позитивные отношения обычно существуют в пределах внутренних границ. За ними лежит чужое, отторгаемое.

При нарушенных границах, взаимодействие с окружающим становится ненормальным, и на уровне, где это произошло (телесном, эмоциональном, интеллектуальном), появляются нерешенные проблемы.

С какими проблемами можно работать в гештальт-терапии:

страхи
чувство одиночества
конфликтные ситуации
эмоциональные зависимости
горе
утрата
кризисные состояния
пост-травматический стресс
взаимоотношения с противоположным полом
детско-родительские отношения


Когда возникает гештальт?
Утренняя чашка кофе, разговор со случайным попутчиком, отношения с родителями, влюбленность, ссора в магазине, прополка кабачков – все это гештальты. Вся наша жизнь состоит из них, больших и маленьких.

Формируется гештальт, когда у человека возникает потребность, которая в данный момент сильнее всего требует удовлетворения, и происходит контакт в внешним миром.

У гештальта есть начало и конец: возникает он помимо нашей воли в момент появления потребности или желания и заканчивается при достижении удовлетворения. Увы, потребности безграничны, а ресурсы ограничены и далеко не все желания исполняются.

В идеале цикл гештальта выглядит так:

Возникновение потребности (хочется пить).
Поиск возможности ее удовлетворить, оценка осуществимости этой возможности (ищем воду).
Удовлетворение (пьем).
Выход из контакта (жажда утолена - ставим пустой стакан на стол).
В результате такого цикла гештальт завершается (разрушается). Процесс возникновения и завершения гештальта может занять секунду, минуту, часы, годы или всю жизнь. Но внешние или внутренние события могут помешать этому процессу. Цикл остановится на какой-то фазе, произойдет разрыв границы контакта и возникнет незавершенная ситуация.

Завершенный гештальт отправляется на утилизацию, склад или полочку сознания, а незавершенный остается с нами. Пока нет удовлетворения или внутреннего принятия невозможности получить желаемое, гештальт, вместе с множеством себе подобных, давит на сознание, паразитируя на других событиях.

Незавершенный гештальт может стать многотонным сизифовым камнем ощущения вины перед умершим родственником или картонной папочкой несдержанного по мелочи обещания. Суть остается одинаковой – прошлое мешает реализовываться настоящему.

Наши страхи, зависимости, конфликты, кризисы и стрессы можно представить в виде ящика, заполненного незаконченными гештальтами. Если ящик не забит доверху чем-то тяжелым, то с ним легко передвигаться. Но чем тяжелее груз, тем нужнее помощь психолога.

Дело в том, что незавершенные гештальты могут вызвать сбои в работе механизмов, защищающих нашу психику от перегрузки.

Что может сломаться?

1. Проекция – это тенденция перекладывать на окружающую среду ответственность за то, что берет свое начало в человеке. К ней прибегают, сталкиваясь с неприятием ряда своих потребностей и чувств, которые проще приписать внешнему миру. Нормальная проекция помогает устанавливать контакты и понимать других людей, патологическая постоянно проявляется не к месту и в ряде случаев подменяет собой реальность.

2. Ретрофлексия – стремление делать себе то, что хотелось бы получить от других или сделать с другими. При патологических проявлениях ретрофлексии возникают психосоматические болезни, стремление причинить себе боль, высшей формой ретрофлексии является самоубийство.

3. Интроекция – включение во внутренний мир человека оценок, мотивов и установок других людей без критического к ним отношения. Для ребенка интроекция является важнейшим инструментом идентификации себя как члена общества и дальнейшего познания мира. Патологическая же интроекция возникает, когда идеи, привычки или принципы воспринимаются целиком, без проверки на несовместимость с уже существующим опытом.

4. Конфлуэнция (слияние) – состояние отсутствия границы контакта, когда человек теряет осознание себя. В норме временное слияние существует у матери и младенца, у влюбленных. Здоровая психика при этом через время возвращается на круги своя и самоидентифицируется. При патологической конфлуэнции невозможны нормальные контакты с другими людьми, так как присутствует постоянное желание контролировать их поведение сверх необходимости.

Гештальт должен быть завершен!
Методы гештальт-терапии

Гештальт-терапия вобрала в себя и породила большое количество вербальных и невербальных методик работы. Среди наиболее популярных можно назвать: пустой стул, работа с метафорами и сновидениями, усиление телесных реакций, высвобождение внутренней энергии, проигрывание ролей и ситуаций, монодрама, арттерапия, полярности, осознавание.

И этот инструментарий далеко не полон. Обычно у каждого гештальт-терапевта есть свои излюбленные и наиболее подвластные ему техники.

Гештальт-терапия считает накопление незакрытых гештальтов одной из главных причин формирования неврозов. В числе прочего она занимается «починкой» механизмов контакта и устранении невротических препятствий к ним. В процессе гештальт-терапии мы заново переживаем прерванный гештальт, получая возможность закончить его, т.е. избавиться от причин возникновения невроза.

Обозначив проблему (необъяснимую физиологически тошноту), после рассказа придуманной мной сказки, я услышала первый звоночек – нежелание идти на работу и попытка скрыть это от переживавшей за меня бабушки. Потом был «пустой стул» – я вела диалог с воображаемой бабушкой. Началось все с внешнего «не могу рано вставать» и закончилось обвинениями в плохом отношении бабушки к моей маме. Высказать все это в действительности пожилому больному человеку я бы не смогла, а здесь выговорилась.

Прошло несколько сеансов, было принято решение сменить работу, тошнота больше не приходила. Если бы до участия в группе кто-то сказал, что плохое самочувствие связано с подавлением негатива в сторону бабушки, я бы его самого послала даже не к психологу, а сразу к психиатру.

Особо ценным оказалось то, что грамотный гештальт-терапевт в процессе не дает никаких советов и ни к чему не подталкивает. Его роль заключается в провокации, вызове реакций, а проигрыш ситуаций «здесь и сейчас», позволяет иначе взглянуть на себя, свои ощущения и переживания. Гештальт завершен, да здравствует гештальт!


Современный человек живет на низком уровне жизненной энергии. Хотя в общем он не слишком глубоко страдает, но при этом он столь же мало знает об истинно творческой жизни. Он превратился в тревожащийся автомат. Мир предлагает ему много возможностей для более богатой и счастливой жизни, он же бесцельно бродит, плохо понимая, чего он хочет, и еще хуже - как этого достичь. Он не чувствует возбуждения и пыла, отправляясь в приключение жизни.
Он, по-видимому, полагает, что время веселья, удовольствия и роста - это детство и юность, и готов отвергнуть саму жизнь, достигнув "зрелости". Он совершает массу движений, но выражение его лица выдает отсутствие какого бы то ни было реального интереса к тому, что он делает. Он либо скучает, сохраняя каменное лицо, либо раздражается. Он, кажется, потерял всю свою спонтанность, потерял способность чувствовать и выражать себя непосредственно и творчески.
Он хорошо рассказывает о своих трудностях, но плохо с ними справляется. Он сводит свою жизнь к словесным и интеллектуальным упражнениям, он топит себя в море слов. Он подменяет саму жизнь психиатрическими и псевдопсихиатрическими ее объяснениями. Он тратит массу времени, чтобы восстановить прошлое или определить будущее. Его деятельность - выполнение скучных и утомительных обязанностей. Временами он даже не сознает того, что он в данный момент делает.

Индивид, целиком предоставленный самому себе, практически не имеет шанса выжить. Чтобы выжить, человек нуждается в других людях. Еще меньше шансы человека, который остался один, на психологическое и эмоциональное выживание. На психологическом уровне человек нуждается в контакте с другими людьми в такой же мере, в какой на физиологическом уровне он нуждается в пище и питье.

Чувство принадлежности к группе так же естественно для человека, как физиологические импульсы, обеспечивающие его выживание. Чувство принадлежности является по-видимому первичным обеспечивающим выживание психологическим импульсом.

Рассматривая индивида как функцию поля, объединяющего организм и среду, и полагая, что поведение человека отображает его отношения в этом поле, гештальт-подход связывает между собой представления о человеке как об индивиде и как о социальном существе. Постоянное изменение поля, вызываемое как его собственной природой так и тем, что мы в нем делаем, требует гибкости и изменчивости форм и способов взаимодействия.
В этом изменчивом поле нас интересуют постоянно изменяющиеся констелляции постоянно изменяющегося индивида. Непрерывные изменения совершенно необходимы для его выживания. Невроз возникает, когда индивид оказывается неспособным изменять свой образ действия и способы взаимодействия со средой. Если индивид привязан к устаревшим способам действия, он теряет способность удовлетворять свои потребности, в том числе социальные. Множество отчужденных, изолированных, ни с кем не связанных людей, которых мы видим вокруг себя, - явное свидетельство того, что такая неспобность легко может возникнуть.
Мы не можем возложить вину за это отчуждение ни на индивида, ни на среду, если рассматриваем человека как индивида и как социальное существо, то есть как часть поля, объемлющего организм и среду. Между элементами, составляющими целое, невозможно установить причинно-следственные отношения. Поскольку индивид и его среда - элементы единого целого, ни один из этих элементов не может отвечать за болезни другого.
Но оба элемента больны. Общество, в котором присутствует множество невротических индивидов, должно быть невротическим обществом. И также значительное количество индивидов, живущих в невротическом обществе, должно быть невротиками.
Человек, способный жить в заинтересованном контакте со своим обществом, не будучи поглощен им, но и не отчуждаясь от него - это хорошо интегрированный человек. Он опирается на себя самого, поскольку понимает отношения между собой и обществом, как часть тела инстинктивно понимает свои отношения к телу-как-целому. Это человек, который чувствует контактную границу между собой и обществом, который воздает кесарю кесарево и оставляет себе то, что принадлежит ему. Цель психотерапии - создать такого человека.
Идеал демократии - создать общество, обладающее подобными характеристиками, в котором, при определенности его потребностей, каждый участвует на благо всех. Такое общество находится в заинтересованном контакте со своими членами. Контактная граница между индивидом и группой ясно прочерчена и определенно чувствуется. Индивид не ставится на службу группе, так же как группа не отдается на милость отдельного индивида. Таким обществом правит принцип гомеостаза, саморегуляции. Такое общество, как тело, реагирует прежде всего на свои доминирующие нужды. Если всему обществу угрожает пожар, каждый будет стараться погасить пламя, спасая жизнь и имущество. Подобно телу, которое стремится сохранить в целости все свои члены, в хорошо регулируемом или саморегулирующемся обществе к борьбе с пламенем, угрожающим хотя бы одному дому, присоединятся соседи, а если необходимо - то и все общество. Члены общества и его правители отождествятся друг с другом. Врожденное стремление человека к социальному и психологическому равновесию по-видимому столь же тонко и точно, как его чувство физического равновесия. В каждый момент он движется на социальном или психологическом уровне в направлении этого равновесия, устанавливая баланс между своими личными потребностями и требованиями общества. Его трудности возникают не из желания отвергнуть такого рода равновесие, а из неправильности движений, призванных его устанавливать и поддерживать.
Человека, который в поисках точки равновесия переступает через контактную границу, заходя на сторону общества, так что он оказывается с ним в остром конфликте, мы называем преступником. В нашем обществе преступником является человек, который присваивает себе функции, традиционно считающиеся прерогативами государства.
Если же человек в поисках равновесия все более отходит назад и допускает преувеличенные посягательства общества, которое перегружает его своими требованиями и в то же время отчуждает от общественной жизни, если человек дает обществу побуждать и формировать себя, - мы называемого невротиком. Невротик неспособен ясно видеть собственные потребности и из-за этого не может их удовлетворять. Он не умеет достаточно определенно отличать себя от остального мира, он ставит общество выше самой жизни, а себя - ниже. Преступник также не умеет отличать себя от остального мира, из-за чего он не видит потребности других и пренебрегает ими, но он, в противоположность невротику, ставит себя выше жизни, а общество - ниже.
Каким же образом может возникнуть в поле, объединяющем организм и среду, такое нарушение равновесия? Социологи рассматривали бы этот вопрос с точки зрения среды. Психологи, психиатры и психотерапевты рассматривают, что происходит в индивиде.
Дисбаланс, как мне кажется, возникает тогда, когда индивид и группа испытывают в одно и то же время различные потребности, и индивид неспособен решить, какая из них доминирует. Группа может быть семьей, государством, социальным кругом, сотрудниками -любым сочетанием людей, обладающих определенными функциональными отношениями между собой в какой-то момент времени. Индивид, являющийся частью этой группы, испытывает потребность в контакте с ней в качестве одного из первичных обеспечивающих выживание психологических импульсов, хотя, конечно, эта потребность не переживается им все время с одинаковой интенсивностью; Но когда одновременно с этой потребностью он испытывает какую-то личную потребность, удовлетворение которой требует ухода из группы, возникают трудности.
В ситуации конфликта потребностей индивид должен быть способен к принятию ясного и определенного решения. Приняв такое решение, он либо остается в контакте, либо уходит. Он временно должен пожертвовать менее важной потребностью ради более важной, и так он и делает. Ни для него, ни для окружающих это не связано со сколь-нибудь значительными последствиями. Но если он не способен к различению и не может принять решение, или если его не удовлетворяет то решение, которое он принимает, он не может ни полноценно находиться в контакте, ни полноценно уйти, и это отрицательно действует и на него, и на окружающих.
Все люди, по-видимому, имеют врожденную склонность к ритуалам. Ритуал можно определить как выражение чувства социальной принадлежности, потребности в контакте с группой. Мы находим эту потребность не только на ранних стадиях развития человечества, но и в высоко цивилизованных группах. Игры детей в значительной степени состоят из разыгрывания и повторения ритуалов. Выражением этой потребности являются парады, фестивали, религиозные службы.
По-видимому извращение этой потребности лежит в основе обсессивно-компульсивных неврозов, которые проявляются в таких кажущихся смешными формах поведения, как необходимость мыть руки каждые двадцать минут. Навязчивые ритуалы такого рода всегда имеют не только личные, но и социальные корни. Но они поддерживают социальную форму без социального содержания, и в то же время они не могут удовлетворить изменяющиеся потребности индивида. Это совершенно бесплодный способ выражения, ничего не дающий ни кесарю, ни себе.
Но нормальные люди по-видимому также испытывают потребность в ритуалах. Если важное событие не отмечается каким-нибудь подобающим ритуалом - тостом, рукопожатием, речами, процессиями, церемониями, - то возникает чувство бессмысленности и пустоты. Ритуал призван обеспечить переживание порядка, формы и целенаправленности. В психологических терминах можно сказать, что ритуал делает гештальт более ясным, обеспечивает большую определенность восприятия фигуры. Так, например, все мы чувствуем потребность в определенных ритуалах в случае смерти. Даже наиболее цивилизованные граждане были бы шокированы, если бы мы просто засовывали трупы в мешки и избавлялись от них.
Ритуал не только удовлетворяет глубокие потребности индивида, но имеет и социальную ценность, подкрепляя значение групповой жизни для выживания. Строевая муштра, например, не только улучшает координацию участников, но и усиливает их способность к совместным действиям по защите групповых интересов. Магия, - которая есть просто манипуляция окружающим в фантазии, - служит повышению ценности группы как средства достижения целей. Она используется для того, чтобы обеспечить себе поддержку благоприятных сил, наделенных положительным катексисом, и уничтожить силы, вызывающие страх, то есть наделенные отрицательным катексисом.
Какова бы ни была ценность ритуала для группы, ритуал обязательно прерывает, - для того он и предназначен, - по крайней мере некоторые спонтанные и личные процессы индивидов, входящих в группу. По отношению к участию в ритуале все остальные действия оказываются профаническими. Высшая концентрация, подобная той, которая соответствует доминирующей потребности выживания, требуется и достигается благодаря торжественности и благоговению. Только полное участие всей личности, - без ослабления сознавания человеком как себя, так и других, - может вызвать в нем такое религиозное чувство интенсивности существования, такую экзальтацию или интеграцию; только при такой полноте может индивид почувствовать себя частью группы.
Но такая интенсификация чувств возможна, только если полноте соучастия ничто не препятствует. Если процесс прерывается какими-то помехами извне или если индивид прерывает его своими фантазиями, значительность и интеграция ритуала теряется.
Представьте себе теперь, что во время процесса групповой деятельности или ритуала индивид внезапно сознает личную потребность, которая кажется более важной для выживания, чем участие в ритуале. Предположим, например, что во время пения большого хора один из его участников внезапно чувствует потребность в уринации. Его потребность профанически вмешивается в ритуальное действие.
Здесь имеются три возможности: индивид может уйти (но тихо, не привлекая к себе внимания); он может целиком отодвинуть свою потребность в фон, исключить ее, хотя бы временно, из существования; и, наконец, он может переводить свое внимание от своей личной потребности к потребности группы. В этом последнем случае он пытается оставаться в контакте с ритуалом, пытается дать ему доминировать в себе, но не может; возникает травматический конфликт, типа конфликта между страхом и нетерпением. Хорист мог бы выразить свои переживания примерно так: "Мне хочется в туалет. Мне хотелось бы прервать наши занятия, но мы хотим продолжать. Мы не любим, когда нас прерывают. И нехорошо прерывать других. Так что я хотел бы, чтобы мне не хотелось в туалет, и мне нужно управлять собой. Я хотел бы, чтобы мой мочевой пузырь меня не беспокоил. Какая неприятность!"
В этом внутреннем разговоре, который может показаться совершенно безвредным, заложен ряд поводов к замешательству (confusion), способному вести к неврозу. Хорист, по-видимому, не способен ясно отличать себя от среды, и его рассуждения содержат все четыре механизма нарушения контактной границы, которые гештальттерапия считает лежащими в основе невроза. Это, разумеется, не означает, что человек в нашем примере определенно является невротиком. Но если установки, лежащие в основе его рассуждений, превратятся в постоянные способы мышления и поведения, они могут стать вполне невротическими.
Теперь мы на некоторое время оставим бедного хориста и рассмотрим сами невротические механизмы и их развитие. Потом мы вернемся к этой простой ситуации, используя ее в качестве модели развития невротических паттернов.
Все невротические затруднения возникают из неспособности индивида находить и поддерживать правильное равновесие между собой и остальным миром, и всем им присуще то обстоятельство, что в неврозе социальная граница и граница среды ощущается сдвинутой слишком далеко в сторону индивида. Невротик - это человек, на которого слишком сильно давит общество. Его невроз - этот защитный маневр, помогающий ему уклониться от угрозы переполнения миром, который берет над ним верх. Это оказывается наиболее эффективным способом поддержания равновесия и саморегуляции в ситуации, когда, как ему кажется, все против него.
Хотя мы полагаем, что невроз как нарушение контактной границы вызывается первоначально действием четырех различающихся между собой механизмов (см.ниже), было бы нереалистичным говорить, что какое-либо конкретное невротическое поведение может быть примером только одного из них. Нельзя также утверждать, что каждое определенное нарушение на контактной границе, каждое нарушение равновесия в поле, объединяющем организм и среду, создает невроз или свидетельствует о невротическом паттерне.
Ситуации, в которых это имеет место, в психиатрии называют травматическими неврозами. Травматические неврозы являются по существу защитными паттернами, возникающими при попытке индивида справиться с вызвавшим сильный страх внедрением общества или столкновением со средой. Например, если родители заперли двухлетнего ребенка в темном клозете на всю ночь, он испытывает почти невыносимое напряжение. Он оказывается ничем, даже менее чем ничем: объектом манипулирования, лишенным собственных прав и собственных возможностей. "Его" уже нет, есть только "они" и то, что "они" могут сделать. Защищаясь от этой ситуации, ребенок может создать устойчивые, неподдающиеся изменениям паттерны поведения, которые могут сохраняться долгое время после того, как опасность миновала. Они порождены травмой, но продолжают действовать и тогда, когда сама травма перестала существовать.
Но как правило нарушение контактной границы, лежащее в основе невроза, менее драматично. Это изводящие, хронические, повседневные вмешательства в процессы развития, процессы познания и принятия себя, благодаря которым мы достигаем способности опираться на себя (self-support) и зрелости. Какую бы форму ни принимали эти вмешательства и прерывания развития, они приводят к возникновению продолжительного замешательства и трудностей в различении между собой и другими.